Герой и народ
в поэме А.Т.Твардовского "Василий Теркин".
Говорят,
что собирались поставить или уже поставили памятник
бойцу Василию
Теркину. Памятник литературному герою -
вещь вообще ред-
кая, а в нашей стране в
особенности. Но мне
кажется, что герой Твар-
довского
заслужил эту честь по праву. Ведь вместе с
ним памятник полу-
чают и
миллионы тех, кто
так или иначе походил на Василия, кто любил
свою страну и
не жалел своей крови, кто
находил выход из трудного по-
ложения и умел
шуткой скрасить фронтовые трудности, кто
любил поиграть
на гармони и
послушать музыку на привале. Многие из них
не обрели даже
своей могилы.
Пусть же памятник Василию Теркину будет и
им надгробием.
Поэма
Твардовского была действительно народной, вернее сол-
датской
поэмой. По
воспоминаниям Солженицына, солдаты его батареи
из
многих книг
предпочитали больше всего ее да "Войну и
мир" Толстого.
В
своем сочинении мне хотелось бы
остановится на том, что
мне
больше всего
нравится в поэме "Василий Теркин".
Больше
всего мне нравится в произведении
Александра Трифонови-
ча язык, легкий, образный,
народный. Стихи его так и запоминаются са-
ми. По душе
необычность книги, то, что каждая глава
является закончен-
ным, отдельным
произведением. Сам
автор сказал о ней так: "Эта книга
про бойца, без
начала и конца".
И
то, что автор предлагает:
Словом, книгу с середины
И начнем. А там пойдет...
Это,
думается, делает
героя ближе и понятнее. Очень правильно
и то, что поэт приписал
Теркину не так уж много
геройских подвигов.
Однако
переправы, сбитого самолета да взятого в
плен языка вполне дос-
таточно.
Если
бы меня спросили, почему Василий Теркин
стал одним из мо-
их самых
любимых литературных героев, я бы сказал: "Мне нравится его
жизнелюбие. Смотрите, он на фронте,
где каждый день смерть, где никто
"не заколдован от осколка - дурака, от любой дурацкой
пули". Порой
мерзнет или
голодает, не имеет вести от родных. А он не
унывает. Живет
и радуется
жизни:
Ведь он в кухне - с места,
С места - в бой,
Курит, ест и пьет со смаком
На позиции любой.
Он
может переплыть ледяную реку, тащить,
надрываясь, языка. Но
вот
вынужденная стоянка, "а
мороз - ни стать, ни сесть". И Теркин за-
играл на
гармони:
И от той гармошки старой,
Что осталась сиротой,
Как-то вдруг теплее стало
На дороге фронтовой.
Теркин
- душа солдатской компании. Недаром
товарищи любят слу-
шать его то
шутливые, а то и серьезные рассказы. Вот они
лежат в боло-
тах, где
перемокшая пехота мечтает уже даже о том,
"хоть бы смерть, да
на сухом". Сыплет дождик. И даже покурить
нельзя: размокли спички.
Солдаты все
клянут, и кажется
им, "хуже нет уже беды". А Теркин усме-
хается и
начинает длинное рассуждение. Говорит он о
том, что пока сол-
дат чувствует
локоть товарища, он
силен. За ним батальон, полк, диви-
зия. А то и фронт. Да что там: вся Россия! Вот в
прошлом году, когда
немец рвался к Москве и пел "Москва
моя", тогда и
нужно было кручи-
ниться. А нынче немец совсем
не тот, "этой
песней прошлогодней нынче
немец не певец".
А мы про себя думаем, что ведь и в прошлый
год, когда
совсем тошно
было, находил
Василий слова, которые помогали товарищам.
Такой уж у
него талант. Такой талант, что лежа в мокром
болоте, засме-
ялись
товарищи: легче стало на душе.
Но
больше всего мне нравится глава "Смерть и
воин", в которой
герой, раненый, лежит и замерзает. и чудится ему, что
пришла к нему
смерть. И
стало трудно спорить ему с ней, потому что
истекал он кровью
и хотел покоя. И чего уж, казалось, держаться за эту
жизнь, где вся
радость-то в
том, что или замерзнуть, или рыть окопы, или
бояться, что
убьют тебя...
Но не таков Василий, чтобы легко сдаться
Косой.
Буду плакать, выть от боли,
Гибнуть в поле без следа,
Но тебе по доброй воле
Я не сдамся никогда, -
шепчет он. И
воин побеждает смерть.
"Книга
про бойца" была
очень нужной на фронте,
она поднимала
дух солдат,
побуждала сражаться за Родину до последней
капли крови.