. Читаешь главу об убиении Феди Лямина, которая словно списана из древней летописи, и сердце от жалости сжимает, — а у героев никаких душевных шевелений, никакой тоски. Все наработано — один держит, другая душит.
Человек, по Лескову, свой ад носит на себе, словно кожу. Ад этот тянет в глубину, на дно. Не случайно в финале очерка возникает река, в которой Катерина Львовна «как сильная щука на мягкоперую плотицу» набрасывается на свою несчастную соперницу Сонетку, скрывается под водой и более не показывается.
XX век насчитывает множество попыток различных интерпретаций лесковских образов. Большинство их сводится к тому, чтобы представить Катерину или Сергея жертвами душных условий купеческого быта, поменять местами палачей и жертв.
Однако, «царство Божие на земле не стоит одной слезы ребенка». Человеческая жизнь имеет абсолютную ценность, поэтому столь же абсолютно злодейство, отнимающее ее. Оно, злодейство, имеет отрицательное значение, и поэтому не принадлежит миру людей, но только находится в нем. Об этом очерк и в этом значимость характеров и образов главных персонажей очерка.
А. П.ЧЕХОВ
ЧТО Я ДУМАЮ О А. П. ЧЕХОВЕ
Он мог стать знаменитым врачом, но не стал. С медициной романа не получилось. Юрист тоже из него не вышел. В раздумье
710
и безденежье он начал писать о том, что замечал или слышал, и помещать в «Листках» и иллюстрированных журнальчиках.
Так стал литератором. А публика, почтенная публика полюбила «Антошу Чехон-те» — молодого человека в пенсне, совершенно обыкновенного внешне. За что?
Чехов возвел в ранг искусства изображение обыденной жизни. Все его ранние сочинения — о, мягко говоря, не героических личностях, и что характерно, даже объем рассказов — маленький. Какая противоположность романистам Толстому или Гончарову!
А. Чехов довел обыкновенное повествование об обыкновенном событии до полного совершенства. А далее, как у всякого виртуоза, как у Паганини или Рихтера, у Чехова следует новый взлет — «Степь», «Три сестры», «Вишневый сад», «Дядя Ваня».