Гуров, вернувшись в Москву, думал, что забудет об Анне Сергеевне, как забывал о других женщинах. Но тогда душа спала, а теперь она проснулась. И эта душа, наполненная живительным чувством, не может мириться с безобразием, существующим вокруг.
Гуров обнаруживает вдруг, что совсем одинок, что не с кем ему поделиться своими переживаниями, что с людьми можно говорить только про «осетрину с душком».
И тогда его охватывает отчаяние: «Какие дикие нравы, какие лица! Что за бестолковые ночи, какие неинтересные дни!» Гурова мучит мысль о несовершенстве мира, о несовершенстве самого человека, мысленно он возвращается к событиям в Ялте, ему кажется, что там он был лучше, чище...
Все самое светлое в жизни связано с любовью. Почему-то, мечтая о новой жизни, люди представляют ее иной, сверхъестествен-
ной, яркой. Они связывают наступление счастья с избавлением от всего того, к чему так привыкли. Может быть, поэтому некоторые люди не понимают творчества Чехова, считая любовь в его произведениях неистинной, обычной. Но Чехов в высшей степени правдив — суета будет всегда вокруг нас. Другое дело — как мы к ней будем относиться и чем мы сами будем наполнены.
Чего только не вытворяет любовь! Для Гурова «эта маленькая женщина, ничем не замечательная, с вульгарною лорнеткой в руках...» стала единственной целью жизни, самым дорогим человеком.
Как это непохоже на него, считавшего женщин «низшей расой»!'
Чехов специально несколько снижает образ героини, он не идеализирует, не делает из нее богини — это самая обыкновенная женщина. Потому что любовь — это не то абстрактное туманное облако, заставляющее горько и безудержно вздыхать. Это реальное чувство к реальному человеку. И именно такая любовь облагораживает человека, становится целью жизни.
В конце рассказа будущее героев неясно. Гуров и Анна Сергеевна надеются, что скоро «начнется новая, прекрасная жизнь». Но они понимают также, что «до конца еще далеко-далеко и что самое сложное и трудное только еще начинается». И все-таки лучше, любя, не быть уверенным в завтрашнем дне, чем совершенно точно знать, что будет завтра, послезавтра, через неделю, через две, но без любви...