Не горько остаться без крова, —
И мы сохраним тебя, русская речь,
Великое русское слово,
Свободным и чистым тебя пронесем,
И внукам дадим, и от плена спасем
Навеки!
После войны Ахматову приветствовали на многолюдных митингах и литературных вечерах. Ей устраивали овации. Вероятно, эта — слишком заметная — популярность поэтессы и вызвала реакцию властей.
В 1946 году вышло в свет постановление ЦК ВКП(б) «О журналах "Звезда" и "Ленинград"», а затем выступил и секретарь ЦК ВКП(б) Жданов. Ахматова вновь была объявлена «вне закона» — вне литературы. «Взбесившаяся барынька», «убогий диапазон поэзии»... Ее выгнали из Союза писателей и запретили печататься. Ну что ж, это уже было. Забудут? — вот чем удивили! Меня забывали не раз. Сто раз я лежала в могиле, Где, может быть, я и сейчас. А муза и глохла и слепла, В земле истлевала зерном, Чтоб после, как Феникс из пепла, В эфире восстать голубом.
В то время, когда «народные поэты» печатали «Гражданские стихи», прославляя генеральную линию партии, Анна Ахматова прошла тот же тягостный путь лишений и утрат, вечного ожидания «марусь», что и вся ее страна. Она имела полное право о себе сказать:
Я была тогда с моим народом Там, где мой народ, к несчастью, был. Этим она заслужила истинное звание народного поэта и тем, что, в отличие от многих и многих, не изменила ни своему таланту, ни друзьям, ни взглядам. Хотя иногда это было неимоверно трудно.
Из-под каких развалин говорю, Из-под какого я кричу обвала, Как в негашеной извести горю Под сводами зловонного подвала, — пишет она в 1959 году.
Но и тогда надежда не оставляет ее, недаром стихотворение заканчивается строчками: И все-таки узнают голос мой, И все-таки опять ему поверят. Но не своя судьба ее тревожит. Создание мемориала жертвам сталинских репрессий — вот что занимает Ахматову в конце 50-х — начале 60-х годов.
. Совесть не позволяла ей славить происходящее в стране — и «мешала» стать официально признанным «всенародным поэтом». И проходят десятилетья, Пытки, ссылки и смерти... Петь я В этом ужасе не могу. Так она писала в «Поэме без героя». Возможно, ей было легче выстоять, потому что она рано поняла, что талантлива. Ахматова слишком уважала поэзию, а значит и себя — как Поэта, чтобы пресмыкаться перед кем-либо из страха или ради "каких-то благ. «Поэт — это тот, кому ничего нельзя дать и у кого ничего нельзя отнять», — ее любимая фраза.