И стала богатеть израненная земля, стали отходить от крови и убийства люди. Так прошло несколько лет. Но замаячила новая беда... Не нравилось властям, что люди становились зажиточными. В рассказе Макара о Бородине есть очень интересная фраза: «И начал богатеть, несмотря на наши предупреждения».
Вместе со всем российским крестьянством казакам предстояло пережить коллективизацию, которая на деле оказалась страшным разорением деревни, уничтожением миллионов ни в чем не повинных людей.
Действие романа «Поднятая целина» разворачивается в хуторе Гремячий Лог. Круг героев книги уже, чем в «Тихом Доне». Но, как и там, в отношении к революции, автор рассматривает их прежде всего под углом отношения к вступлению в колхоз.
Лишь немногие идут туда сразу и бесповоротно. Даже такие преданные Советской власти люди, как Кондрат Майданников; признаются: «Нет, товарищ Нагульнов, совесть не позволяет мне в партию вступить зараз. А через то не могу, что вот я зараз в колхозе, а о своем добре хвораю...»
Большинство же отказываются от своей земли и скотины очень неохотно, лишь боясь репрессий. При этом многие сомневающиеся
(еще не до конца понявшие суть новой власти), подобно Акиму Бесхлебнову, зарезали скотину, чтобы напоследок попользоваться своим добром. Историки говорят, что долго еще не оправлялось животноводство после этого массового забоя скота. Да так, впрочем, никогда и не оправилось...
Трагично складывается судьба зажиточных казаков, которые и думать не хотят о колхозе, которых, впрочем, в колхоз никто и не зовет. Их всех следует раскулачить, а потом выслать на вымирание. Гнется, трещит, ломается жизнь крепкого казачества.
«Но казаки — народ закоснелый, я вам скажу, и его придется ломать», — говорит Макар Нагульнов. И весь смысл своей жизни новые руководители видят именно в этой ломке.
Известно, что среди коммунистов было различное отношение к так называемым кулакам. Многие призывали действовать осмотрительно. Так, секретарь райкома Корч-жинский говорит Давыдову: «На базе осторожного ущемления кулачества создавай колхоз... Действуй там осторожно. Середняка ни-ни!»