Упоительное чувство свободы — вот главное в романе. Эта свобода —г и в полете фантазии автора, и в великолепном языке романа. И сложнейшую, казалось бы, композицию в единое целое объединяет тема внутренней свободы. Именно она определяет сущность героев, именно ее наличие или отсутствие оказывается самым важным.
Облечен огромнойвластьюримскийпроку-ратор Понтий Пилат. Но он же и ее заложник. Он раб кесаря и своей должности. Ничего не хочет он так сильно, как освободить пленника. И он имеет такую возможность. Но — боязнь интриг, опасение, что его действия истолкуют превратно, что это может повредить его карьере, мешают ему поступить так, как он хочет — и считает правильным. И чего же стоят в таком случае его должность и его власть, если он обязан говорить и поступать только в рамках положенного, а вся радость бытия отравлена для него головной болью и ощущением своей несвободы?
Жалкий арестант Иешуа Га-Ноцри, избитый, приговоренный к смерти, свободен — он говорит и поступает так, как подсказывает ему сердце. Нет, он не герой и не жаждет смерти, но следовать своей натуре для него так же естественно, как дышать.
Но ведь этот выбор дан каждому. И предательство себя, по мнению и самого автора, и высших сил, действующих в романе, тяжелейший грех. Недаром возмездие, ни много ни мало, — бессмертие раскаяния и тоски.
Но это у великих. А что же самые обычные люди? Те же москвичи?
И в Москве — что только не лишает человека свободы!.. Жилищный вопрос, карьера, деньги, и, разумеется, вечный страх — «как бы чего не вышло». А еще всевозможные инструкции, желание жить «по уставу», «как положено». Доходит до анекдота. Трамвай-
ная кондукторша, вся во власти служебных обязанностей (явно в ущерб здравому смыслу) кричит на кота, протягивающего ей гривенник на билет: «Котам нельзя!» И неважно, что явление необычное — удивиться бы да восхититься, да хоть испугаться, в конце концов! — нет, главным оказывается, что в ■ трамвайной инструкции про котов не сказано, значит, им оплачивать проезд нельзя и кататься в трамвае нельзя.