1102
тельно спрашивают себя о цели жизни и о соответствии ей своих поступков и устремлений. Их разделяет возраст и роднит, как отца с сыном, а то и как брата с братом, любовь к Родине и принадлежность к народу и к человечеству в высшем смысле этих слов.
ПОВЕСТЬ ГРИГОРИЯ БАКЛАНОВА
«НАВЕКИ — ДЕВЯТНАДЦАТИЛЕТНИЕ»
Сороковые роковые, Свинцовые, пороховые... Война гуляет по России, А мы такие молодые!
Д. Самойлов
Одной из центральных тем в мировой литературе была и остается тема молодых на войне. Какая бы ни была война, какой бы национальности ни был солдат, всегда мы сопереживаем своим сверстникам. Они, как и мы, сегодняшние, мечтали, строили планы, верили в будущее. И все это рушится в один миг. Война меняет все.
Военная тема стала основной у тех писателей, кто прошел фронтовые дороги. Девятнадцатилетними ушли на фронт Василь Быков, Владимир Богомолов, Алесь Адамович, Анатолий Ананьев, Виктор Астафьев, Григорий Бакланов, Юрий Бондарев. То, о чем они рассказали в своих произведениях, было общим для их поколения. Как сказали поэты-фронтовики Павел Коган и Михаил Кульчицкий:
Мы были всякими, любыми, Не очень умными подчас. Мы наших девушек любили, Ревнуя, мучась, горячась... Мы — мечтатели. Про глаза-озера Неповторимые мальчишеские бредни. Мы последние с тобою фантазеры, До тоски, до берега, до смерти. • Писатели-фронтовики свой гражданский долг исполнили.
Для Бакланова рассказ о войне — это рас- • сказ о своем поколении. Из двадцати ребят-одноклассников, ушедших на фронт, он вернулся один. Бакланов закончил Литератур-
ный институт и стал писателем-прозаиком. Главным направлением его творчества стала тема войны. Страстное желание Бакланова рассказать о пережитом им и его сверстниками, воссоздать ту подлинную картину, которую видели только фронтовики, можно понять. Читая его произведения, мы, молодые, вспоминаем тех, кто воевал, понимаем смысл их жизни.
Эмоциональным толчком к написанию повести Г. Бакланова «Навеки — девятнадцатилетние» стал случай, происшедший во время съемок фильма «Пядь земли». Съемочная группа наткнулась на останки, засыпанные в окопе: «...Вынули на свет запекшуюся в песке, зеленую от окиси пряжку со звездой. Ее осторожно передавали из рук в руки, по ней определили: наш. И должно быть, офицер». И долгие годы томила писателя мысль: кто был он, этот безызвестный офицер. Может быть, однополчанин?