Смелости молодого Дубровского завидовали многие. Что значило только не испугаться разъяренного медведя, а заодно и его хозяина, Кирилу Петровича, и застрелить этого медведя. Никто из гостей Троекурова и помыслить не мог об этом. Попасть в немилость к Покровскому барину — что могло быть страшнее! А Дубровский не испугался. Более того, этим своим поступком заставил властного барина уважать себя еще больше.
Искренним, благородным, нежным и робким предстает Дубровский на страницах, посвященных встречам его с Машей Троекуровой. Любовь к девушке так велика, что Владимир отказывается даже от мщения ее отцу, своему заклятому врагу. Иными словами, любовь подводит его к христианской заповеди: не отвечать на зло злом, прощать врага своего.
Герой Пушкина добр и благороден, потому и крестьяне согласны были следовать с ним повсюду: народ трудно обмануть. И все то же благородство не позволило Дубровскому принять такую жертву. Хорошо понимая обреченность свою и тех, кто останется с ним, Владимир приказывает крестьянам разойтись и смириться.
В образе Владимира Дубровского Пушкин показал, что сумасбродство погрязших в разврате, всевластных помещиков не беспредельно; там, где оно сталкивается с обостренным чувством собственного достоинства, жаждой справедливости, благородством, смелостью и отвагой, получает достойный отпор. Человек чести, молодой Дубровский сознательно становится на путь разбоя, так как понимает, что другим путем он не сможет отомстить за поруганную честь отца. Поддержка Дубровского крепостными крестьянами подтверждает моральное право на такой способ мести. И все же автор, скорее, объясняет мотивы его поведения, а не оправдывает своего героя. Месть его не достигла своей первоначальной цели: не став мстить Троекурову по личным мотивам, он, однако, причинил много вреда не причастным к трагедии отца людям.
ОБРАЗ МАШИ ТРОЕКУРОВОЙ
В ПОВЕСТИ А. С. ПУШКИНА
«ДУБРОВСКИЙ»
(вариант 1)
На страницах повести А. С. Пушкина «Дубровский» мы встречаемся с двумя наиболее полно обрисованными женскими образами: Маши Троекуровой и няни Владимира Дубровского — Егоровны. Ни разница в го-