В романе возникло отражение легко узнаваемой жизни Москвы, Петербурга, сонной провинции, замелькали лица дворян и дворовых, военных и штатских, старых и молодых — вся Россия.
Как в зеркале, отразились в нем история и культура, национальные черты. Ведь истинная национальность, по словам Гоголя, «состоит не в описании сарафана, но в самом духе народа», а им пронизано все произведение. И хотя Пушкин представил в романе в основном дворянское сословие, к которому принадлежал сам, в нем «почти исключительно выразился прогресс» эпохи двадцатых годов XIX века.
Онегин принадлежал к высшему кругу общества, который диктовал свои законы воспитания, образования, поведения. Многие, как и отец героя, служили, но жили долгами, балами, препоручив воспитание детей гувернерам-иностранцам, а те учили «чему-нибудь и как-нибудь». Свет завершал образование «наукой страсти нежной».
В Россию через молодежь, обучавшуюся в университетах Германии, как Ленский, проникали западные прогрессивные идеи, которые не прививались, а лишь вызывали споры, брожение умов. «Волшебный край» искусства захватывал, завораживал на время, но устаревшие течения вызывали критику: сентиментализм наводил сон, а романтизм был темен и вял.
Попадая в суету света, отдавая себя балам, обедам, театрам, даже лучшие из лучших вели праздную жизнь, без цели, забот и
192
труда. Когда «Петербург неугомонный» уже бывал пробужден к трудовой жизни, Онегин только возвращался домой, чтобы к вечеру опять погрузиться в водоворот развлечений и удовольствий.
Неудивительно, что «рано чувства в нем остыли», «наскучил света шум» и что им овладела «русская хандра». Трагедия Онегина и ему подобных в том, что нет в их жизни высокой цели, что они оторваны от национальной культуры, но связаны условностями света, их страшит «шепот, хохотня глупцов», а естественные человеческие чувства и порывы прячутся, подавляются. Свет признает лишь тех,
Кто в двадщтъ лет был франт илъ хват,
А в тридцать выгодно женат\
Кто в пятьдесят освободился
От частных и других долгов,