Наступившая после победы в Отечественной войне 1812 года реакция в России повергла прогрессивно мыслящую интеллигенцию в состояние подавленности, угнетенности. Наиболее активная, передовая часть дворянства создавала тайные общества, чтобы установить в стране более прогрессивный государственный строй.
Другие, менее деятельные, но умные, честные, критически мыслящие представители общественной элиты, сознавая несправедливость государственного строя, никчемность, пошлость праздного образа жизни с множеством отживших светских условностей, не находили в себе достаточно решительности, смелости, ясных представлений о способе изменения социального строя, впадали в депрессию, состояние подчеркнутого безразличия к духовной и общественной жизни. Евгений Онегин из числа таких пассивно протестующих, критически настроенных мыслящих людей, не видящих путей выхода из кризиса, не находящих применения своим недюжинным способностям и от этого страдающих, оттор-женных от живой жизни и переживающих личную драму душевной неустроенности, не-понятости, ненужности.
Евгений Онегин получил типичное для своего времени и общественного положения модное домашнее воспитание и образование: сначала французская гувернантка, а затем гувернер — «француз убогий, чтоб не измучилось дитя, учил его всему шутя, не докучал моралью строгой...» В результате «Он знал довольно по-латыне, чтоб эпиграфы разбирать», имел достаточное представление о литературном процессе, чтобы поддерживать светский разговор: «...помнил, хоть не без греха,
200
из Энеиды два стиха», «бранил Гомера, Фео-крита», хотя «не мог он ямба от хорея, как мы ни бились, отличить». Столь же неглубоки были его познания в мировой истории, «но дней минувших анекдоты от Ромула до наших дней, хранил он в памяти своей». Правда, Евгений «„.читал Адама Смита и был глубокий эконом», но как раз прогрессивные экономические теории не обсуждались в кругу его знакомых. Одним словом, образованность Онегина была поверхностной, несистематичной, и только «...счастливый талант без при-нужденья в разговоре коснуться до всего слегка, с ученым видом знатока хранить молчанье в важном споре» позволяли ему в глазах окружающих выглядеть достаточно просвящен-ным, критически мыслящим челрвеком. К тому же требования аристократического общества были весьма низкими, и Онегина охотно принимали в свете: