...Рано чувства в нем остыли; Ему наскучил света шум.
Следует обратить внимание на то, что не только красавицы, но и «друзья и дружба надоели». Я думаю, что при таком образе жизни, который вел Онегин, не может быть настоящих друзей.
А ведь он встречал в свете не только легкомысленных волокит, но и Каверина, Чаадаева, Пушкина. Почему же он не сблизился с ними?
Пушкин постоянно подчеркивает разницу между Онегиным и собой». Но это беда, а не вина Евгения, что в обществе, которое его окружало, он чувствовал свою ненужность. Беда Онегина и в том, что «труд упорный ему был тошен». Евгению ничего не надо — в этом его трагедия. Холодность героя, равнодушие к людям, опустошенность — вот что видим мы в нем.
Устав от такой пустой жизни, Онегин едет в деревню. Человек, привыкший к труду, нашел бы там для себя огромное поле деятельности. Евгений тоже пытался: Ярем он барщины старинной Оброком легким заменил...
На большее его не хватило. Может быть, его заинтересуют люди? Но какие? Достаточно вспомнить дядю, который «лет сорок с ключницей бранился, в окно смотрел и мух давил.,,». Может быть, другие соседи содержательнее? Да нет, «их разговоры о вине, о псарне, о своей родне» Онегину скучны.
И тут он знакомится с Ленским. Это совершенно другой человек, он не похож на соседских помещиков. Встретившись и подружившись с Ленским, Евгений Онегин на ка-
212
кое-то время вроде бы ожил. Вот он поехал знакомиться с возлюбленной Ленского Ольгой и на обратном пути бросает Ленскому фразу: «Я выбрал бы другую», имея в виду Татьяну.
Вот, кажется, и встретились два человека, которые могли дать друг другу счастье. Но Онегин не верит в любовь, не верит в счастье, ни во что не верит. Годы, прожитые в фальшивом мире, не прошли для него даром. После стольких лет жизни во лжи Евгений не может всецело отдаться своему счастью. Этим и объясняется его трагическое непонимание Татьяны. Свою отповедь Татьяне он объясняет заботами о юной девушке.
На первый взгляд отповедь Онегина кажется даже очень благородной. Но если задуматься, то можно понять, что герой мертв душой. Он испугался волнений любви, страданий. Конечно, он мог бы насладиться любовью Татьяны, но он не обычный светский франт, он все-таки выше этих людей, поэтому и говорит Татьяне: