Любовь открывает нам новые черты Татьяны: благородство, верность, постоянство, открытость, нежность... Не привыкшая кокетничать и заигрывать, задыхающаяся от любви и сгорающая от стыда, Татьяна открывается в письме Онегину. Поразительно трогательно передана поэтом глубина переживаний девушки, впечатляет ее уверенность в силе своих чувств:
Другой!.. Нет, никому на свете Не отдала бы сердца я!
То в вышнем суждено совете... То воля неба: я твоя; Вся жизнь моя была залогом Свиданья верного с тобой; Я знаю, ты мне послан Богом, До гроба ты хранитель мой... После объяснения, когда главный герой отказывался от Татьяны, по его словам, ей же во благо, девушка нашла в себе силы не уронить своего достоинства, не плакала, не умоляла ответить на любовь, отчаянному крику сердца не дала вырваться наружу. Но словам, сказанным в письме: «Нет, никому на свете не отдала бы сердца я!», — Татьяна осталась верна. В этом мы убеждаемся, когда героиня говорит Онегину на последнем свидании: «Я вас люблю (к чему лукавить?)».
Цельную натуру Татьяны не смогло изменить ни высокое положение в обществе, ни богатство князя. Светскую жизнь, к которой так стремились многие, она называет «постылой жизни мишура» и признается, что готова отдать
Всю эту ветошь маскарада, Весь этот блеск, и шум, и чад За полку книг, за дикий сад, За наше бедное жилище... Татьяна, с детства впитавшая устои народной морали, не способна предать человека, который верит ей и любит ее. Долг, честь, добродетель для нее выше личного счастья. «Но я другому отдана; я буду век ему верна», — был ее ответ Онегину.
Полной противоположностью Татьяны является ее младшая сестра. Ольга — писаная красавица, со всеми традиционными атрибутами:
Глаза, как небо, голубые, Улыбка, локоны льняные, Движенья, голос, легкий стан... Внутренний мир Ольги уютен и бесконфликтен: она «всегда скромна, всегда послушна, всегда как утро весела, Как жизнь поэта простодушна...». Кажется, она совершенство, в нее невозможно не влюбиться. Говоря о портрете Ольги, Пушкин признается, что «прежде сам его любил», но тут же добавляет: «Но надоел он мне безмерно».