Поэт увлеченно и сочувственно описывает московские балы:
Там теснота, волненье, жар, Музыки грохот, свеч блистанье, Мельканье, вихорь быстрых пар Красавиц легкие уборы... Его завораживает обилие света, громкая музыка, красивые наряды, грациозные движения танцующих. Праздничная суета, «шум, хохот, беготня, поклоны, галоп, мазурка, вальс» привлекают Пушкина красочностью, торжественностью. Татьяна, выросшая в гармоничном единении с природой, задыхается в этом столпотворении на ограниченном пространстве Собрания, она «волненье света ненавидит»:
Ей дугано здесь... она мечтой Стремится к жизни полевой, В деревню, к бедным поселянам, В уединенный уголок, Где льется светлый ручеек, К своим цветам, к своим романам... А. С. Пушкин сопереживает героине, рвущейся из круга суеты, условностей, московского чванства на простор природы. Консерватизм, избирательность московского барства отталкивают и поэта, впрочем, и кузины, и тетушки довольно скоро преодолевают городской снобизм в отношении к его героине и искренне желают ей достигнуть, как им кажется, самого главного в жизни: удачно выйти замуж.
Уровень общения московского дворянства отдает провинциальной примитивностью и интеллектуальным убожеством. Если в деревне люди просты и бесцеремонны, приветливы и непретенциозны, в московском «свете пустом», но чопорном, напыщенном духовная ограниченность дворянской среды выглядит отталкивающей:
Татьяна вслушаться желает В беседы, в общий разговор; Но всех в гостиной занимает Такой бессвязный, пошлый вздор; Все в них так бледно, равнодушно; Они клевещут даже скучно... Как поразительно близки эти строки тем, в которых Ленский жалуется на узость провинциального порядка сельского дворянства.
Гораздо более сложно неоднозначное отношение Пушкина к столичному высшему обще-
260
ству. В начале романа автор защищает петербургские балы от необъективной, беспощадно критической оценки Евгения Онегина («Я был озлоблен, он угрюм»):
Я о если б не страдали нравы, Я балы б до сих пор любил. Люблю их бешеную младость, И тесноту, и блеск, и радость, И дам обдуманный наряд. Пушкин разделяет скептическое восприятие разочарованным Онегиным уровня духовной жизни «света пустого», но неприятие Евгением всех достоинств аристократического образа жизни — и театра, и балета — вызывает противодействие автора.