Немного похожа на Бэлу другая девушка — юная контрабандистка. Но так кажется только на первый взгляд. Эта схожесть девушек в том, что обе они не из круга Печорина, не барышни светского общества, поэтому кажутся ему очаровательными и загадочными. В девушке-контрабандистке есть что-то неизведанное, таинственное, к чему так стремится Печорин в надежде избавить-
ся от скуки. Она, как лодочка в море, про которую поет песню.
Лермонтов большое внимание уделяет глазам «ундины», они-то и привлекают внимание Печорина. Глаза девушки излучают необычный свет, обладают «какой-то магнетической властью». «Необыкновенная гибкость ее стана, особенное, ей только свойственное наклонение головы, длинные русые волосы, какой-то золотистый отлив ее слегка загорелой кожи на шее и плечах и особенно правильный нос» — все это было, по словам Печорина, для него обворожительно. Дикарка притягивает Печорина новизной, неповторимостью, но для него главное — очередное приключение, спасение от скуки. Печорин чувствует в себе силу, способность к настоящему подвигу, но растрачивает себя по мелочам. Переполошив «честных контрабандистов», он и сам сожалеет об этом.
Совсем не похожа на Бэлу княжна Мери. Она — светская кокетка, но еще молода и неопытна, плохо разбирается в людях, ее привлекает внешний блеск светской жизни. В то же время княжна Мери — нежная, романтическая, мечтательная натура. Вспомним, как описывает ее Лермонтов: бархатные глаза, длинные ресницы, преграждающие путь солнцу, нежная розовая кожа, хорошенькая маленькая ножка. У нее девичье обаяние, добрая душа, ум. Чем же привлекает ее Печорин? Она создает для себя образ любимого, опираясь не на жизненные впечатления, а на прочитанные книги. Мери ищет героя и готова увидеть его в первом встречном. Сначала ей нравится Грушницкий, «серая шинель» которого создавала ореол романтичности и загадочности, потом появляется Печорин. Но Печорин не такой, как Грушницкий и ему подобные, у него более сложная натура. Ухаживания Печорина девушка принимает за чистую монету. Она видит настойчивость Печорина и, естественно, делает вывод, что он ее полюбил. Так принято в ее обществе, где набор книжных слов: «мой ангел», «моя княжна», «ваш божественный образ» — заменяет истинные чувства. Печорин — другой. Девушка слышит странные его речи, понимает, что человек он необыкновенный, не такой, как все, и поэтому влюбляется в него. В любви она готова даже на самопожертвование, на пре-