В трактире Раскольников подслушал рассуждения студента о том, что во имя высоких целей старуху-процентщицу можно убить. Но возникло непредвиденное обстоятельство — роковой случайностью стало убийство Лизаветы. Убив старуху, он перевел себя в разряд людей, к которым не принадлежат ни Разумихин, ни сестра, ни мать, ни Соня. Он отрезал себя от людей. Это мешает ему не только жить спокойно, но и просто жить. Поэтому душевная борьба героя становится все запутаннее, Раскольников по-прежнему верит в силу своей идеи и презирает себя за слабость. В то же время он страдает от невозможности общения с матерью и сестрой, думать о них так же мучительно, как думать об
убийстве Лизаветы. Раскольников должен, по своей теории,
отступиться от тех, за кого страдает. Ему невыносима мысль о том, что его теория сходна с теориями Лужина и Свид-он ненавидит их, но не имеет права на эту ненависть. "Мать, сестра, как я люблю их! Отчего теперь я их ненавижу, подле себя не могу выносить..." В монологе показан весь ужас его положения: человеческая натура
столкнулась с его нечеловеческой теорией, и она, теория, победила.
Достоевский не показывает нравственного воскрешения своего героя. Задача писателя заключается в том, чтобы показать, какую власть над человеком может иметь идея и какой страшной может быть эта идея.
Идея героя о праве сильного на преступление оказалась
абсурдной. Реальная жизнь победила теорию. Истерзавшись от одиночества, сомнений и мук совести, Раскольников принимает путь смирения, сострадания, а в конечном счете отказывается от какого-либо протеста. Достоевский понимал, что
такой финал противоречит логике развития худонсественного
409
образа Раскольникова, да и слова покаяния и смирения Рас-кольникова звучат не очень убедительно.
Но все-таки звучат! Достоевский хочет убедить читателя в бессмысленности и вредности активной борьбы человека за изменение существующего порядка, в бессмысленности и вредности борьбы прежде всего для самого человека. Всеобщая гармония и счастье людей могут быть достигнуты лишь деятельной христианской любовью, страданием и смирением. В реальной жизни этот призыв Достоевского означал лишь отступление перед миром насилия и зла, который так беспощадно обличает роман "Преступление и наказание".