того, чтобы "сделать первый шаг" во имя "всеобщего
счастья". Раскольников, возомнив себя сверхчеловеком, становится убийцей, как некогда стал убийцей и палачом сам этот город. Его великолепные дворцы стоят на костях десятков тысяч людей, их предсмертные стоны и проклятия застыли в его изысканной архитектуре.
Петербург не раз становился действующим лицом русской художественной литературы.
A. С. Пушкин сложил гимн великому городу в "Медном
всаднике", лирически описал его великолепные архитектурные ансамбли, сумраки белых ночей в "Евгении Онегине". Но поэт чувствовал, что Петербург неоднозначен:
Город пышный, город бедный, Дух неволи, стройный вид, Свод небес зелено-бледный, Сказка, холод и гранит...
B. Г. Белинский в письмах признавался, как ненавистен ему Питер, где так тяжело и мучительно жить. Петербург у
Н. В. Гоголя — оборотень с двойным лицом: за парадной красотой скрыта крайне бедная и убогая жизнь.
423
Только что мы познакомились с Петербургом Достоевского. Можно сделать вывод, что все вместе: пейзажные картины Петербурга, сцены его уличной жизни, интерьеры "углов" — создают общее впечатление города, который враждебен человеку, теснит, давит его, создает атмосферу безысходности, толкает на скандалы и на преступления.
Традиции изображения Петербурга были продолжены такими замечательными поэтами, как А. Ахматова и О. Мандельштам. У каждого из них тоже свой город. В произведениях Ахматовой ее любимый город представлен красивым и величественным, как у Пушкина. Город Мандельштама — жутковато-черный, ближе к тому, как его изобразил Достоевский:
Ты вернулсясюда, так глотай же скорей Рыбий жир ленинградских речных фонарей. Узнавай же скорее декабрьский денек, Где к зловещему дегтю подмешан желток.
Л. Н. ТОЛСТОЙ
Образ "высокого неба" в романе Л. Н. Толстого "Война и мир"
Неправда, что у человека нет души. Она есть, и это самое доброе, прекрасное, великое, что имеет человек. Познать, понять душу — это дано не всем. Наука о душе, морали, нравственности (а эти понятия неразрывно связаны) — наиболее интересная и сложная. И есть два человека, которые открыли ее в литературе, сделали для нее то же самое, что Архимед — для физики, Евклид — для геометрии. Это Достоевский и Толстой. Достоевский был первым. Главной темой