реформирует свое хозяйство и отпускает крестьян на волю,
что было по тем временам неслыханным новшеством. * Главное в натуре Андрея Болконского - честность и искренность, поэтому он боится громких слов и обещаний. Лучше молчать и бездействовать, а если что-то делать, то тоже без лишних слов.
Даже со Сперанским он ведет себя настороженно, хотя в душе приветствует его начинания.
Всякие же разговоры о любви к "ближним" князь считает
ханжеством. Любить следует в первую очередь себя и своих родных. А, уважая себя и поступая по чести, человек неизбежно будет полезен людям, во всяком случае, не навредит им. Ответственность за других людей Андрей считает непомерным бременем, а принятие за них решений — безответственностью и самовлюбленностью.
Периоды разочарований сменяются у князя Андрея периодами счастья и духовного возрождения. Таким счастливым временем были для него бои при Аустерлице, служба в военной комиссии, любовь к Наташе. Но на смену этим счастливым минутам опять приходило внутреннее опустошение и разочарование.
Один из самых важных вопросов, мучивших Андрея Болконского, был вопрос о месте человека в жизни. Он убеждается в том, что все происходит не по велению героев и вождей, а
само собой, случайно или по воле рока.
448
Особенно ярко эта истина открылась ему накануне Бородинского сражения. Честный и откровенный перед собой, Андрей хочет такой же откровенности и ясности в ожидаемых событиях: "Ежели война теперь, так война. Война не любезность, а самое гадкое дело в жизни, и надо понимать это и не играть в войну". Он постигает ценность жизни отдельного человека, от маршала до солдата.
Ранение и последовавшие после него предсмертные размышления переворачивают сознание Андрея. Для него проясняется то, что он всегда в себе носил, но не выпускал наружу, понимание простоты жизни и любви как главной ценности, которая делает людей людьми. Умирая, он прощает и Наташу, и Анатоля и весь мир со всеми его недостатками.
Андрей Болконский прошел путь от честолюбивого эгоизма и гордости до самоотречения. Его жизнь — это эволюция гордыни человеческого разума, сопротивляющегося бессознательной доброте и любви, которые и составляют смысл жизни