Но все-таки мир и человек в романе Апдайка не тонут в хаосе. Опора Джорджа Колдуэлла — доброта.
Он — странный человек, ведет себя странно. Даже его уродливая, найденная в ящике для утиля шапочка, столь ненавистная сыну, — это ведь, по сути, шутовской колпак, только что без бубенцов.
По реакции на мир, по интонациям речи герою уже не шестнадцать, а пятьдесят, и все равно он нисколько не повзрослел.
Он чувствует свою ответственность за всех людей. Доброта Колдуэлла, однако, не вознаграждается. Герой обречен, потому что он беспомощен, добр и жалок.
Его доброта не достается сыну в наследство. Питер и не
пытается подражать отцу. Он из другого теста. Он по-иному противостоит хаосу. С детства он воспринимает мир в зримых очертаниях, в красках. Питер становится художником. Запечатлеть на полотне ускользающие мгновения, удержать этот свой мир.... Ведь больше никто, ни один человек на земле так не увидит, не изобразит маленькую ферму близ городка Олинджер в штате Пенсильвания. И тогда крошечный этот мирок тоже канет в Лету вслед за другими бесчисленными мирами и мирками.
804
Но писатель вовсе не подчиняется природе. Он ее
преобразует, он властно творит свой мир.
Мифология — при всех снижающих подробностях о жизни богов — все же сохраняет в романе нормы, образца, гармонии.
Стремление к гармонии, к эстетическому порядку у ка глубоко противоречиво: он хочет дать слепок той части хаоса, в которой и живут его герои, то есть неизбежно впустить хаос на свои страницы. Но вместе с тем и обуздать его, удержать ускользающее, странное, причудливое.
Если полностью довериться писателю, его реальность и
фантазия предстают во все более стройном, единственном в
своем роде сочетании.
В первой же главе ясно, как сочетаются разные планы у Апдайка. Учителя ранило стрелой. Ему больно, а класс смеется. Смех противный, он переходит "в визгливый лай". У самого учителя видения одно страшнее другого: то ему ка-что он — огромная птица, то, что его мозг — кусок мяса, который он спасает от хищных зубов. Он бежит из