дями, ни молитвами... У меня к Богу есть свой путь, я вхожу к нему иначе, с черного хода. Не так твой Бог разборчив и недоступен, как тебе мнится...» Гришан не может понять того, что не в кайфе человек получает наслаждение, теряя контроль над собой и настоящую свободу.
Как видим, противостояние героев основано на различии понятий о добре и зле, о счастье и свободе человека. Каждый признает существование зла, однако выход видит по-своему, и каждый идет на свою плаху: компания Гришана — на скамью подсудимых, а Авдий, не переубедив никого, погибает. Наивный, он воспринимает мир только через «свет добра» и, сам того не замечая, иногда становится орудием в руках зла. Не поняв назначенной ему роли, начинает бороться с этим злом и снова идет на плаху. Так случайно он становится участником «моюнкумской войны» — варварского уничтожения животных во имя выполнения плана мясозаготовки.
С огромной силой Ч. Айтматов изображает апокалиптическую картину побоища. «Врезаясь машинами в гущу загнанных, уже бессильных сайгаков, стрелки валили животных направо и налево, еще больше нагнетая панику. Страх достиг таких апокалиптических размеров, что волчице Акбаре, которой от выстрелов казалось, что весь мир оглох и онемел, что всюду царит хаос и само солнце, которое беззвучно пылает над головой, так же гонят с ними в этой облаве». Мимолетный участник этого побоища Авдий не может победить реальное зло и снова, не снимая креста, который наложил на себя добровольно, несет его до приготовленной ему Голгофы.
Этот роман как крик. Как отчаянный призыв, обращенный к каждому из нас. Одуматься, осознать свою ответственность за все, что так — на пределе — обострилось и сгустилось в мире. Синеглазая волчица пощадила Авдия, а люди — распяли. «Спаси меня, волчица», — произнес умирающий Авдий. «Услышь меня, прекрасная мать-волчица», — думает он перед самой смертью. «Ты пришла...» — и голова его безвольно упала вниз.
Осмысливая человеческую жизнь, Ч. Айтматов писал: «Законы человеческих отноше-