Лишь ты одна скользишь стезей Лазурной;
Недвижно все окрест...
Да сыплет ночь своей бездонной урной
К нам мириады звезд.
Внешний,мир в этих строчках изображается в том виде, какой ему придало настроение поэта. При всей конкретности описания деталей природа все равно как бы растворяется в лирическом чувстве автора. Природа у Фета очеловечена, как ни у одного из его предшественников. Цветы у него улыбаются, звезды молятся, пруд грезит, березы ждут, ива «дружна с мучительными снами». Интересен момент «отклика» природы на чувство поэта:
...в воздухе за песнью соловьиной Разносится тревога и любовь.
Это двустишие восхищало Льва Толстого, и он удивлялся, откуда у этого «добродушного толстого офицера берется такая непонятная лирическая дерзость, свойство великих поэтов». Лев Николаевич Толстой, одновременно «ворча», признал в Фете великого поэта. И он не ошибся. Фет по-настоящему преуспел также и в любовной лирике. Его пейзажный багаж пригодился ему в его романтических стихотворениях о любви. Он всегда выбирал темой для своих стихов только красоту — как в природе, так и в человеке. Сам поэт был уверен в том, что «без чувства красоты жизнь сводится к кормлению гончих в душно-зловонной псарне». Красота его ритмов и пейзажей всегда будет радовать читателя.
ЛЮБОВНАЯ ЛИРИКА А. А. ФЕТА
Тема любви является одной из составляющих теории «чистого искусства», наиболее широко в русской литературе отраженной в стихах А. А,Фета и Ф.Тютчева. Эта вечная тема поэзии нашла у этих поэтов иное преломление и зазвучала несколько по-новому.
Салтыков-Щедрин писал, что теперь никто не отважится воспевать соловьев и розы. Для творчества Фета тема любви явилась основополагающей.
Создание прекрасных стихов о любви объясняется не только особенностями дарования поэта. Здесь имеется и реальная биографическая подоплека. Источником вдохновения для поэта явилась любовь его молодости — дочь сербского помещика Мария Лазич. Любовь их была столь сильна и высока, сколь и трагична. Лазич знала, что Фет никогда не женится на ней, тем не менее ее последними словами перед смертью было восклицание: «Виноват не он, а я!» Обстоятельства ее смерти так и не выяснены, но есть основания полагать, что это было самоубийство. Сознание косвенной вины и тяжести утраты тяготило Фета на протяжении всей его жизни, и результатом этого явилось «двоемирие», чем-то подобное дво-емирию Жуковского. Современники отмечали холодность, расчетливость и даже некоторую жестокость Фета в повседневной жизни. Но какой контраст это составляет с другим миром Фета — миром его лирических переживаний, воплощенных в его стихотворениях.