происходит на покинутой Родине. "Родина не есть условность территории, а принадлежность памяти и крови, — писала она. — Не быть в России, забыть Россию — может бояться только тот, кто Россию мыслит вне себя. В ком она внутри — тот теряет ее лишь вместе с жизнью". С течением времени понятие "Родина" для нее наполняется новым содержанием. Поэтесса начинает понимать размах русской революции ("лавина из лавин"), она начинает чутко прислушиваться к "новому звучанию воздуха".
Тоска по России проявляется в таких лирических стихотворениях как "Рассвет на рельсах", "Лучина", "Русской ржи от меня поклон...", "О неподатливый язык...", сплетается с думой о новой Родине, которую она еще не видела и не знает, — о Советском Союзе, о его жизни, культуре и поэзии.
К 30-м годам Марина Цветаева совершенно ясно осознала рубеж, отделивший ее от белой эмиграции. Важное
значение для понимания позиции Цветаевой, которую она заняла к 30-м годам, имеет цикл стихов к сыну. Здесь она
говорит о Советском Союзе, как о новом мире новых людей,
как о стране совершенно особого склада и особой судьбы, неудержимо рвущейся вперед — в будущее и в само мироздание — "на Марс".
Ни к городу и ни к селу — Езжай, мой сын, в свою страну,— В край — всем краям наоборот! Куда назад идти — вперед Идти, особенно — тебе, Руси не видывавшее.
Нести в трясущихся горстях: "Русь — этот прах, чти этот прах!"
633
От неиспытанных утрат — Иди — куда глаза глядят!
Нас родина не позовет!
Езжай, мой сын, домой — вперед —
В свой край, в свой век, в свой час — от нас —
В Россию — вам, в Россию — масс,
В наш-час - страну! в сейчас - страну!
В на-Марс - страну! в без-нас страну/
Русь для Цветаевой — достояние предков, Россия — не более как горестное воспоминание "отцов", которые потеряли родину, и у которых нет надежды обрести ее вновь, а "детям" остается один путь — домой, на единственную родину, в СССР. Столь же твердо Цветаева смотрела и на свое будущее.