В Петербурге Достоевского то и дело происходят трагедии: с моста на глазах у Рас-кольникова пьяная женщина бросается в воду и тонет, под колесами щегольской коляски гибнет Мармеладов, на проспекте перед каланчой кончает жизнь самоубийством Сви-дригайлов, на мостовой истекает кровью Катерина Ивановна, а на бульваре Раскольников встречает молодую женщину, которую «где-нибудь напоили, обманули... да так и пустили на улицу».
Люди живут в этом городе, постепенно привыкая «к городской пыли, известке и к громадным, теснящим и давящим домам». Раскольников не зря говорит: «ко всему подлец-человек привыкает!» Глядя на остальных, он и сам опускается. Он мог спать не раздеваясь, ходил в обносках, можно сказать, в лохмотьях. Жилище у него такое же грязное и неухоженное. «Это была крошечная клетушка, шагов в шесть длиной, имевшая самый жалкий вид со своими желтенькими, пыльными и всюду отстававшими от стен обоями, и до того низкая, что чуть-чуть высокому человеку становилось в ней жутко, и все казалось, что вот-вот стукнешься головой о потолок».
Люди в Петербурге живут в своих похожих на гробы каморках, потому что лучшее жилье — не для них. От того, что человек это видит и изменить ничего не может, становится еще хуже. Вспомним пьяницу Мармеладо-ва. Этот человек осознает свою вину перед семьей, и особенно перед дочерью. Но он пропивает последние вещи, бесчеловечен по отношению к близкими, обрекая их на голодное существование, а любимую дочь на проституцию. Но ведь его трагедия не в пороке.
Даже пусть Мармеладов будет не пьяницей а трезвым усердным тружеником, одним ис тех маленьких людей — башмачкиных. мышкиных, девушкиных, его положение н€ изменится. В этом мире такие понятие, как честный труд и обеспеченная жизнь, несовместимы. «Много ли может, по-вашему, бедная, но честная девушка честным трудом заработать?» — спрашивает Мармеладов. И на службе нет места человеку, там человек всего лишь «штифтик» бюрократической машины. Поэтому и идет человек в грязный, вонючий кабак или трактир. «Надобно же, чтобы всякому человеку хоть куда-нибудь можно было пойти». Эти слова Мармеладова несут уже философский смысл. Прибежище нищих, голодных детей, трактирных завсегдатаев, оборванцев и уличных девиц — таков город Достоевского. Даже к чужому горю здесь относятся так же равнодушно, с усмешкой и злорадством. Беде в доме Марме-ладовых не сочувствуют, наоборот, сюда протискиваются «наглые, смеющиеся головы», слышится «пронзительный визг» хозяйки дома, которая хочет запугать несчастную Катерину Ивановну угрозой выгнать из комнат.'