Сегодня в произведении обращает на себя внимание преимущественно его нравственная проблематика. Само название «Поединок» многозначно: это и дуэль в финале повести, и столкновение поручика Ромашова с отупляющим душу укладом офицерской жизни, и внутренний поединок Ромашова с самим собой. В отличие от Желткова, который обрисован пунктирно, главный герой «Поединка» раскрыт психологически подробно и убедительно. О том, кто такой поручик Ромашов, можно спорить — образ этот неоднозначен. В нем угадываются черты маленького человека — он неказист внешне, порой даже смешон.
В начале повести он живет мечтой, но сама мечта его в чем-то убога — он видит себя «ученым офицером Генерального штаба, подающим громадные надежды», представляет себя то блестящим военным, удачно подавляющим бунт рабочих, то военным шпионом в Германии, то героем, увлекающим за собой целое войско (здесь угадываются пародийно переосмысленные страницы мечтаний князя Андрея Болконского из «Войны и мира» — мечты о «своем Тулоне»). Однако жизнь вносит свои коррективы в его мечты: оплошность во время смотра сделала их несбыточными, но она же сыграла огромную и благотворную роль — происходит нравственное очищение героя страданием, его внутреннее прозрение. Он становится способным сострадать ближнему, ощущать чужое горе, как свое.
Встретив несчастного, забитого солдата Хлебникова, он обращается к нему с библейскими словами: «Брат мой». В Ромашове все отчетливее прорисовываются черты «лишнего человека», его нравственное чувство приходит в противоречие с окружающей жиз-
нью. Особенно ярко это проявляется в сфере личных чувств, в его любви к Шурочке Николаевой. Любовь Ромашова, чистая и трогательная, сталкивает его с жестокостью и бесчеловечностью людей. Образ Шурочки Николаевой, женщины, которая равнодушно обрекает на смерть любящего ее человека ради карьеры мужа, можно назвать открытием А. Куприна, его пророчеством. ;
Ромашов соглашается на поединок, исход которого для него почти ясен, предрешен не только из-за способности к любви-преклонению, любви самоотверженной и жертвенной, как и у Желткова, но и из-за сознания собственной ненужности, безысходности. Происходит крушение мечты, и не только от сознания ее несбыточности, но и от понимания ее мелочности и суетности. Повесть заканчивается гибелью главного героя. Но в авторском взгляде на жизнь нет безысходности — сама возможность одухотворения, прозрения, нравственного очищения оставляет в душе читателя чувство просветленности. Психологическая достоверность образа Ромашова, всей картины русской жизни начала XX века делают произведение созвучным современному читателю.