Рас — стояние: версты, мили...
Нас рас — ставили, рас — садили,
Чтобы тихо себя вели,
По двум разным концам земли.
Рас — стояние: версты, дали...
Нас расклеили, распаяли,
В две руки развели, распяв,
И не знали, что это — сплав
Вдохновений и сухожилий...
Нерассо@рг1ли — рассори@ли,
Расслоили...
Стена да ров.
Расселили нас, как орлов-Заговорщиков: версты, дали...
Не расстроили — растеряли.
По трущобам земных широт
Рассовали нас, как сирот.
Который уж — ну который — март ?!
Разбили нас — как колоду карт!
Ну не может поэт полноценно творить,
если некому рядом прочитать и оценить его
стихи! Кто-то знающий непременно должен
восхититься, иначе ощущение пустоты и не-
нужности. С этим столкнулись многие писатели-эмигранты — сколько их, уехав, не написали ни одной стоящей строчки! Сколько бесконечно переписывали самих себя ранних!
Цветаевой повезло. То ли потому, что Чехия оказалась близка ей по духу, то ЛИ потому, что в личной жизни все было на удивление хорошо — и муж жив, что уже как чудо, да еще и сын родился. Писалось замечательно. И на первых порах издавали охотно. За три года вышло сразу несколько сборников. Но в 1928 году судьба настигла ее и в Чехии. До самой смерти в 1941 году ни одно произведение — а она написала их множество, и стихи, и поэмы, и прозу, и драмы — не было опубликовано. Ее симпатии к оставленной стране, к краю, «всем краям наоборот! Куда назад идти — вперед...» и попытка быть искренней сыграли с ней злую шутку. Пропаганда творчества Маяковского и сатирические нападки на местных «сытых», а также активная работа всей ее семьи в Союзе дружбы с Советским Союзом отпугнули от нее эмигрантские журналы и газеты. Не печатали ничего.
Но впереди ждало худшее испытание. Страна, которую она успела полюбить, где родились ее дети, была захвачена фашистской Германией. С болью и горечью она пишет в «Стихах к Чехии», обращаясь к Богу:
Отказываюсь — быть.
В Бедламе нелюдей
Отказываюсь — жить.
С волками площадей
Отказываюсь — выть. ,
С акулами равнин
Отказываюсь плыть —
Вниз — по теченью спин.