Хотя Есенин и изменился, этот период был одним из самьж плодотворных в его творческой жизни, и «как только он заканчивал стихотворение, то тут же печатал его».
Таким был Есенин, когда в его жизнь вошла знаменитая американская танцовщица Айседора Дункан — малиноволосая, беспутная и печальная, чистая в мыслях и великодушная сердцем. Захваченная коммунистической пропагандой, она прибыла в Москву в погоне за своей убывающей славой,
Айседора была уже немолода, старше Есенина на 18 лет. От «божественной босоножки», «ожившей статуи», как ее именовали когда-то, осталось мало. Но все-таки она была Айседорой, мировой знаменитостью, и, главное, танцевала в еще неизбалованной знатными иностранцами «красной столице». И вдобавок танцевала с красным флагам! Восторженные аплодисменты не прекращались. Сам Ленин, окруженный членами совнаркома, из царской ложи приветствовал танец. И, кроме того, она открыла в Москве школу пластики для пролетарских детей в отведенном ей на Пречистенке особняке балерины Балашовой, покинувшей Россию.
Айседора влюбилась в Есенина с первой же минуты, как только его увидела. Он, в свою очередь, несмотря на ее полную фигуру и разницу в возрасте, тоже сильно ею увлекся и вскоре перебрался к ней на Пречистенку.
А в мае 1922-го на целый год исчез из Москвы, отправившись вместе с Айседорой в заграничное турне. Шумно-блестящим метеором пронесся Есенин по Германии, Франции и дальше, за океан, в Америку. Надеялся за-
воевать весь мир. Не удалось. Его никто не хотел признавать — ни в Европе, ни в Америке. Что им до русского поэта! Он для иностранцев был просто «мужем Айседоры Дункан» и не более того. Будто у него не было ни имени, ни признания...
В 1923 году Есенин порвал с Айседорой и вернулся на родину. Он порвал с мировой знаменитостью. И эта связь, и этот разрыв дались ему нелегко. Он был уже дома, а Айседора все еще надеялась вернуть его, писала ему отчаянные, полные страстного чувства письма, посылала не менее мелодраматические телеграммы... Есенин рвал их и бросал на пол. И все же не случайным любовным эпизодом стала для Есенина эта связь. Обоим она обошлась очень дорого.