В то время шла острая борьба различных литературных группировок. Поэты «чистого искусства» утверждали, что поэзия не должна отражать грубую действительность, Маяковского они назвали «мелкобуржуазным попутчиком». В поэме «Во весь голос» ощущаются отзвуки идейных и эстетических столкновений тех лет. Маяковский считал, что поэзия должна служить насущным проблемам дня. Отказываясь строчить нежные
романсы, поэт приравнивал свое перо к оружию, так как в этом была необходимость, он «себя смирял, становясь на горло собственной песне».
Маяковский удивительно тонко -чувствовал время. Н. Бухарин заявлял, что «надоело ему читать «агитки» Маяковского» и ведущим поэтом эпохи он провозгласил Пастернака. Но это абсурд — сравнивать таких разных, таких великих и даже гениальных поэтов. Это все равно, что заявить: «Толстой в литературе есть, а Чехова нет». Каждый поэт нес свое миропонимание, свое искусство.
Трагизм положения Маяковского усугублялся — его не понимали как поэта, что и привело к самоубийству. Возможно, это была минутная слабость, возможно, результат организованной травли поэта, но 14 апреля 1930 года Маяковского не стало. Не завершены были творческие замыслы, не осуществились планы поездок и встреч с читателями, но остались стихи Маяковского, осталось завоеванное право быть первым в рабочем строю.
Злопыхатели даже рифму поэта, его манеру выделять на строке каждое слово превращали в «свидетельство меркантильности». Маяковский гневно отвечает врагам: «Мне и рубля не накопили строчки, краснодеревщики не слали мебель на дом. И кроме чисто вымытой сорочки, скажу по совести, мне ничего не надо».
Да, Маяковский был партийным поэтом, он и не отрицал этого. Он искренне верил в коммунистическое будущее. Последние строки, которые он написал в поэме «Во весь голос», четко дают представление об его идейной направленности: «Явившись в ЦеКаКа идущих светлых лет, над бандой поэтических рвачей и выжиг, я подыму, как большевистский партбилет, все сто томов моих партийных книжек».